Мир нашим крышам.
Писать биографию генерала Карлоса Ромуло — всё равно, что очищать битый и лежалый апельсин: сверху темные пятна, а внутри нечто такое, чего не предложишь ни одному человеку с нормально развитым вкусом. Ни вида, ни аромата, ни мяса, ни кожи... И все-таки очистить этот фрукт следует — люди должны поближе познакомиться с генералом Ромуло, потому что он слишком часто используется в игре, именуемой «политикой с позиции силы», а вдобавок ко всему сам себя малюет и рекламирует чуть ли не единственным печальником и защитником народов Азии. При этом он неустанно потрясает своими маленькими кулачками в сторону Советского Союза. Мы живем и ничего не замечаем, а он потрясает и потрясает! Зрелище это забавное и в психологическом отношении интересное: с чего бы это такой маленький человечек вообразил себя гигантом, способным ворочать континентами?
Некоторый свет на это проливает сам Карлос Ромуло в своей кокетливой статье «Я рад, что я маленький человечек». Он доверительно сообщает: «Входя в лифт или в метро, я боюсь, как бы меня не задушили. Я вижу только спины, спины, спины. Мне часто мнут шляпу. В театре я вынужден вертеться и вытягивать шею, чтобы хоть что-нибудь разглядеть из-за плеча сидящего впереди человека. В толпе люди меня спрашивают: «Ну как там, внизу? Какая погода?» — и при этом оглушительно хохочут...»
После этого боевая позиция Карлоса Ромуло становится совершенно ясной: маленький человечек в помятой шляпе потрясает кулачками из-за чужой спины. Чья же это спина?
Никакой загадки в этом давным-давно нет. Однако в интересах последовательности повествования нелишним будет перенестись из нью-йоркского метро, где Карлоса Ромуло затирают коленями, в город Манилу, на Филиппины, где он родился и рос. В детстве он, по его признанию, ненавидел американцев, потому что американцы сыграли с его страной скверную шутку. Обещая поддержать восставших филиппинцев против испанских колонизаторов, они высадились на Филиппинах, а затем разоружили филиппинские войска и оккупировали острова. Отец Карлоса Ромуло в это время находился в рядах тех самых партизан, в которых стреляли американцы, а сам Карлос называл американцев «чужеземными дьяволами с голубыми глазами». «Дьяволы» не только жевали табак и состязались, кто дальше плюнет, — однажды Карлос Ромуло увидел своего соседа повешенным на дереве. Вся вина его была в том, что он боролся за свободу Филиппин.
Грехопадение Карлоса Ромуло, как и у библейской прародительницы Евы, началось с фруктов. В роли змея-искусителя выступил «дьявол с голубыми глазами»; он дал Карлосу Ромуло яблоко, и тот немедленно подружился с американцем. Весьма возможно, что американский сержант при этом научил Карлоса Ромуло играть в плевки. Судя по тому, как он впоследствии относился к попыткам своего народа отстоять независимость, так оно и было... Вкусив от яблока, Ромуло забыл пытку «водолечением», которой подвергали его деда за связь с партизанами, смирился со зрелищем того, как вешали на деревьях соседей, и плюнул на независимость, которую когда-то отстаивал его отец. Правда, американцы выгоняли его из клубов в Маниле, как туземца и человека низшей расы, но он утешался и лез с черного хода. В конце концов, его, как подающего надежды пойнтера, послали на шлифовку в Колумбийский университет в Нью-Йорке. Злые языки говорят, что таким образом Карлос Ромуло получил причитающиеся ему тридцать сребреников натурой...
Так закончился первый период биографии и карьеры Карлоса Ромуло. Нормальный мальчик стал юношей-оборотнем с ярко выраженным талантом лизать руку, которая бьет. Романист на таком материале смог бы создать образ проныры и приживальщика, который смотрит в рот хозяевам, когда они едят, подобострастно и раньше всех смеётся, когда они изволят шутить, и первым бросается поднимать трость, когда они ее уронят. Если хозяевам к тому же не чужда охотничья страсть, приживальщик загоняет дичь на выстрел, не жалея ни ног, ни голоса... Но о Карлосе Ромуло ни романов, ни исторических исследований еще не писали, этот пробел он по мере сил старается сам возместить мемуарами. Из них можно узнать, что в детстве Карлос Ромуло старался побольше есть, чтобы вырасти повыше. Это ему не удалось. Тогда он стал много писать и говорить — чтобы повыше казаться.
За этим занятием его и застало нападение Японии на Филиппины. В это время он был редактором и издателем газеты «Геральд», выходившей на английском языке. Истинные филиппинские патриоты уходили в горы и джунгли, чтобы до последнего патрона сражаться с захватчиками. Но будущий чернильный генерал Ромуло дорожил своей драгоценной жизнью больше, чем свободой и жизнью народа. Поэтому он бросил на произвол судьбы жену и детей и со всей скоростью, на которую был способен, устремился на один из американских аэродромов. Кстати, с тех пор он стал самым ярым сторонником американских военных баз на Филиппинах... Летчик согласился взять его с условием, что Карлос поместится у него под ногами. «Я ухитрился втиснуться в это пространство и провел там пять часов»,— вспоминал впоследствии Ромуло. Весьма возможно, что эти воспоминания о каучуковых подошвах летчика, к которым прижимался Карлос Ромуло, видя в них последнюю надежду на спасение, навели его позднее на мысль написать книгу, которую он назвал «Мать Америка». В этой книге он, между прочим, утверждал, что «американские методы обращения с Филиппинами, будучи распространенными на весь восточный мир, оказались бы лучшим и единственным решением азиатской проблемы».
Причину этого психологического шока разгадать не мудрено. «Вот как я удрал от японцев, а иначе бы мне не сносить головы!» — восторженно хвастался потом Карлос Ромуло. Однако же такой способ спасения придет в голову далеко не всем; многие предпочитают встречать опасность с оружием в руках, не бежать, а защищаться, принуждая к бегству агрессоров. Так что попытка Ромуло привить филиппинцам крысиные инстинкты была с самого начала обречена на неудачу. Кстати, когда генерал писал свою книгу, на Филиппинах продолжали убивать и вешать патриотов, боровшихся с новыми колонизаторами. Эти выстрелы — весьма серьезный критический комментарий к книге «Мать Америка». Может быть, американские сержанты при этом, как и прежде, угощали филиппинских детей филиппинскими яблоками, но это им обходится дешево. Что касается самого Ромуло, то он, как бывший адъютант и друг генерала Макартура — «бледнолицего Микадо», погоревшего впоследствии на корейской авантюре, к этому времени получал уже не яблоки, а чины и американские ордена...
В новоколониальном раю, который рекламируется генералом Ромуло, весьма оригинально решаются военные проблемы: предполагается, что американские войска, расположенные на Филиппинах, должны будут оборонять страну извне, а филиппинские войска — сражаться с партизанами внутри страны. Как видно, «независимость» Филиппин продвинулась так далеко, что филиппинцам уже разрешено самим убивать своих соотечественников. Американцам остается только поставлять оружие...
Этот «порядок», очевидно, и хотел бы распространить Карлос Ромуло «на весь восточный мир». Слава богу, что сие от него не зависит!
Ромуло — краснобай. В юности, когда еще его, как туземца, выгоняли из клубов в Маниле, он получил премию на конкурсе ораторов на тему «Моя вера в Америку», что в значительной степени определило его судьбу. Иногда он витийствует так же, как токует глухарь, не слыша самого себя и не понимая, что к чему. Так случилось с ним на конференции объединенных Наций в 1945 году. По свидетельству Ромуло, «слова у него лились непроизвольно». О том, что он сказал, он узнал позже из газетных отчетов. Оказывается, он, как это ни странно, утверждал, что «единственный курс, которому можно следовать неуклонно, — это путь взаимопонимания между людьми...». Однако сам Ромуло держался «курса взаимопонимания» только до тех пор, пока был на трибуне. Сойдя с нее, он стал яростным проповедником «холодной войны» и «политики с позиции силы»... Сила, понятно, чужая, а война — тоже, но тем яростнее он потрясает кулачками. Это он был яростным сторонником войны в Корее, он требовал пересмотра устава ООН, чтобы исключить принцип единогласия и развязать руки авантюристам. Это он в статье «Три года для того, чтобы спасти Азию» пугает «коммунистической опасностью» и злобно клевещет на Китайскую Народную Республику.
Карлос Ромуло охотно обнимается с представителями тайваньской марионетки в ООН и поносит Китай...
Таков «курс взаимопонимания» в трактовке Карлоса Ромуло.
Об одной своей статье Ромуло сказал, что она не представляет собой приятного воскресного чтения. Это слишком скромно. Статьи его не могут представлять интереса для мыслящего человека также и в будни — это статьи позера, который, выпятив на первый план самого себя, болтает и фантазирует, не понимая сущности вопроса, о котором идет речь. «Я — представитель свободной Азии!»— вопиёт он с первой строки.
Это еще может сойти за юмор, хотя и мрачноватый. Далее он пишет о страшной, беспросветной нужде, в которой живут народы Юго-Восточной Азии, и тут же, не моргнув глазом, предлагает превратить этот район мира в экономическую витрину, «точно так же, как независимые Филиппины стали политической витриной». Ну, а за витриной-то что?
Ответ на это дают два американских профессора: Г. Роулэнд Коллинз, директор Института международных финансов, и Маркус Нэдлер, руководитель научно-исследовательского отделения института. Вот что они пишут: «Низкая производительность, нищета, широкое распространение аренды и отсутствие удовлетворительных кредитных учреждений способствуют волнениям на Филиппинах». В том же бюллетене, где напечатана эта статья, отмечается, что важнейшие отрасли производства на Филиппинах не достигли довоенного уровня, что методы сельского хозяйства остаются первобытными, что торговое соглашение, заключенное между США и Филиппинами, помогло американскому монополистическому капиталу свести к подчиненному, зависимому положению экономику этой страны. Следует еще добавить, что без разрешения американского президента правительство Филиппин не имеет права изменить денежный курс, не имеет права установить новые таможенные тарифы и т. д.
Нечего сказать, веселенькая получается «витрина»! Как говорится, манил калачом, а угостил кирпичом.
Рекламируя планы создания «экономических витрин» на американские деньги, Ромуло пытается убедить читателей, что капиталисты сначала ограбили народы Азии, довели их до нищеты, а теперь готовы разориться и вернуть награбленное. Но кто же этому поверит?
Карлос Ромуло не только изобретает один проект за другим, но и угрожает, принимая величественную позу.
Он даже игриво сравнивает себя с Наполеоном, находя утешение в том, что французский полководец тоже был маленького роста.
«Я по большей части смотрел на людей снизу вверх»,— признается генерал Ромуло. Это сразу заметно — на этом он построил и свою политическую карьеру. Что это не домысел и не шутка, подтверждает сам Карлос Ромуло, подтверждает с откровенным и наглым цинизмом. «У нас, крошек, есть одно преимущество, — писал он.— Люди не так настороженно относятся к коротышкам...» Значит, льсти, не опасаясь быть разоблаченным, втирайся в доверие, не боясь того, что тебя уличат!.. «Мне приходилось слышать,— пишет далее Ромуло,— что улыбка — моя фирменная марка... Я действительно извлекаю пользу из того обстоятельства, что перед маленьким человечком с большой улыбкой трудно устоять...»
Надо честно признать, что в этом случае генерал Ромуло перетартюфил самого Тартюфа. Талантов в нем никогда никаких не замечалось, товарищи в юности говорили ему, что он туп, и это, надо полагать, соответствовало истине. Тем не менее, он сумел получить американские ордена, чин генерала, был послом Филиппин в США, постоянным представителем в ООН и т. д.
Однако заглядывание снизу вверх и «фирменная улыбка» не всегда выручали чернильного генерала (Ромуло никогда и ничем не командовал), случались у него и просчеты. Одно время при помощи американского дядюшки он изо всех сил пытался вскарабкаться на кресло генерального секретаря ООН. Не получилось. В 1953 году Карлос Ромуло карабкался в другое кресло — в кресло президента Филиппин. Но и до президентского кресла Карлос Ромуло не дотянулся — как говорится, руки коротки.
Сообщают, что сейчас генерал Ромуло укладывает чемоданы и собирается в поездку. Куда? В Бандунг, на конференцию стран Азии и Африки. Цель этой конференции — объединить усилия стран Азии и Африки для борьбы против колониализма, за мир и независимость. Вашингтон, страстно мечтающий о срыве этой конференции, подкидывает туда генерала Ромуло в качестве малокалиберной мины...
Он будет смотреть снизу вверх.
Будет изображать представителя филиппинского «рая».
Будет улыбаться «фирменной улыбкой».
Однако можно заранее сказать, что ничего путного
У него и на этот раз не получится. Манильский Тартюф, проживающий в Нью-Йорке, слишком хорошо известен в странах Азии...
Эти строки писались в апреле 1955 года.
...Два года спустя, находясь в Нью-Йорке, я увидел, как на трибуну ООН поднялся маленький, невзрачный и ощипанный человек. Он предложил изгнать Венгрию из ООН или вернуть в правительство Имре Надя, сморозил какую-то непроходимую глупость по вопросу о разоружении и сошел, не пожав даже тощего урожая аплодисментов.
Это был Карлос Ромуло. Он не стал ни президентом Филиппин, ни генеральным секретарем ООН, не подвинулся за эти годы ни на одну ступеньку по лестнице политического карьеризма. Азиатские страны, не соблазнившись «филиппинской витриной», пошли своим путем, количество их представителей в ООН увеличилось, и Карлос Ромуло, растерявший былой гонор, все чаще становится предметом насмешек, отнюдь не всегда добродушных. Американцы тоже потеряли к нему интерес и расценивают его по заслугам — как винтик в машине голосования, который может быть легко заменен...
1955
Некоторый свет на это проливает сам Карлос Ромуло в своей кокетливой статье «Я рад, что я маленький человечек». Он доверительно сообщает: «Входя в лифт или в метро, я боюсь, как бы меня не задушили. Я вижу только спины, спины, спины. Мне часто мнут шляпу. В театре я вынужден вертеться и вытягивать шею, чтобы хоть что-нибудь разглядеть из-за плеча сидящего впереди человека. В толпе люди меня спрашивают: «Ну как там, внизу? Какая погода?» — и при этом оглушительно хохочут...»
После этого боевая позиция Карлоса Ромуло становится совершенно ясной: маленький человечек в помятой шляпе потрясает кулачками из-за чужой спины. Чья же это спина?
Никакой загадки в этом давным-давно нет. Однако в интересах последовательности повествования нелишним будет перенестись из нью-йоркского метро, где Карлоса Ромуло затирают коленями, в город Манилу, на Филиппины, где он родился и рос. В детстве он, по его признанию, ненавидел американцев, потому что американцы сыграли с его страной скверную шутку. Обещая поддержать восставших филиппинцев против испанских колонизаторов, они высадились на Филиппинах, а затем разоружили филиппинские войска и оккупировали острова. Отец Карлоса Ромуло в это время находился в рядах тех самых партизан, в которых стреляли американцы, а сам Карлос называл американцев «чужеземными дьяволами с голубыми глазами». «Дьяволы» не только жевали табак и состязались, кто дальше плюнет, — однажды Карлос Ромуло увидел своего соседа повешенным на дереве. Вся вина его была в том, что он боролся за свободу Филиппин.
Грехопадение Карлоса Ромуло, как и у библейской прародительницы Евы, началось с фруктов. В роли змея-искусителя выступил «дьявол с голубыми глазами»; он дал Карлосу Ромуло яблоко, и тот немедленно подружился с американцем. Весьма возможно, что американский сержант при этом научил Карлоса Ромуло играть в плевки. Судя по тому, как он впоследствии относился к попыткам своего народа отстоять независимость, так оно и было... Вкусив от яблока, Ромуло забыл пытку «водолечением», которой подвергали его деда за связь с партизанами, смирился со зрелищем того, как вешали на деревьях соседей, и плюнул на независимость, которую когда-то отстаивал его отец. Правда, американцы выгоняли его из клубов в Маниле, как туземца и человека низшей расы, но он утешался и лез с черного хода. В конце концов, его, как подающего надежды пойнтера, послали на шлифовку в Колумбийский университет в Нью-Йорке. Злые языки говорят, что таким образом Карлос Ромуло получил причитающиеся ему тридцать сребреников натурой...
Так закончился первый период биографии и карьеры Карлоса Ромуло. Нормальный мальчик стал юношей-оборотнем с ярко выраженным талантом лизать руку, которая бьет. Романист на таком материале смог бы создать образ проныры и приживальщика, который смотрит в рот хозяевам, когда они едят, подобострастно и раньше всех смеётся, когда они изволят шутить, и первым бросается поднимать трость, когда они ее уронят. Если хозяевам к тому же не чужда охотничья страсть, приживальщик загоняет дичь на выстрел, не жалея ни ног, ни голоса... Но о Карлосе Ромуло ни романов, ни исторических исследований еще не писали, этот пробел он по мере сил старается сам возместить мемуарами. Из них можно узнать, что в детстве Карлос Ромуло старался побольше есть, чтобы вырасти повыше. Это ему не удалось. Тогда он стал много писать и говорить — чтобы повыше казаться.
За этим занятием его и застало нападение Японии на Филиппины. В это время он был редактором и издателем газеты «Геральд», выходившей на английском языке. Истинные филиппинские патриоты уходили в горы и джунгли, чтобы до последнего патрона сражаться с захватчиками. Но будущий чернильный генерал Ромуло дорожил своей драгоценной жизнью больше, чем свободой и жизнью народа. Поэтому он бросил на произвол судьбы жену и детей и со всей скоростью, на которую был способен, устремился на один из американских аэродромов. Кстати, с тех пор он стал самым ярым сторонником американских военных баз на Филиппинах... Летчик согласился взять его с условием, что Карлос поместится у него под ногами. «Я ухитрился втиснуться в это пространство и провел там пять часов»,— вспоминал впоследствии Ромуло. Весьма возможно, что эти воспоминания о каучуковых подошвах летчика, к которым прижимался Карлос Ромуло, видя в них последнюю надежду на спасение, навели его позднее на мысль написать книгу, которую он назвал «Мать Америка». В этой книге он, между прочим, утверждал, что «американские методы обращения с Филиппинами, будучи распространенными на весь восточный мир, оказались бы лучшим и единственным решением азиатской проблемы».
Причину этого психологического шока разгадать не мудрено. «Вот как я удрал от японцев, а иначе бы мне не сносить головы!» — восторженно хвастался потом Карлос Ромуло. Однако же такой способ спасения придет в голову далеко не всем; многие предпочитают встречать опасность с оружием в руках, не бежать, а защищаться, принуждая к бегству агрессоров. Так что попытка Ромуло привить филиппинцам крысиные инстинкты была с самого начала обречена на неудачу. Кстати, когда генерал писал свою книгу, на Филиппинах продолжали убивать и вешать патриотов, боровшихся с новыми колонизаторами. Эти выстрелы — весьма серьезный критический комментарий к книге «Мать Америка». Может быть, американские сержанты при этом, как и прежде, угощали филиппинских детей филиппинскими яблоками, но это им обходится дешево. Что касается самого Ромуло, то он, как бывший адъютант и друг генерала Макартура — «бледнолицего Микадо», погоревшего впоследствии на корейской авантюре, к этому времени получал уже не яблоки, а чины и американские ордена...
В новоколониальном раю, который рекламируется генералом Ромуло, весьма оригинально решаются военные проблемы: предполагается, что американские войска, расположенные на Филиппинах, должны будут оборонять страну извне, а филиппинские войска — сражаться с партизанами внутри страны. Как видно, «независимость» Филиппин продвинулась так далеко, что филиппинцам уже разрешено самим убивать своих соотечественников. Американцам остается только поставлять оружие...
Этот «порядок», очевидно, и хотел бы распространить Карлос Ромуло «на весь восточный мир». Слава богу, что сие от него не зависит!
Ромуло — краснобай. В юности, когда еще его, как туземца, выгоняли из клубов в Маниле, он получил премию на конкурсе ораторов на тему «Моя вера в Америку», что в значительной степени определило его судьбу. Иногда он витийствует так же, как токует глухарь, не слыша самого себя и не понимая, что к чему. Так случилось с ним на конференции объединенных Наций в 1945 году. По свидетельству Ромуло, «слова у него лились непроизвольно». О том, что он сказал, он узнал позже из газетных отчетов. Оказывается, он, как это ни странно, утверждал, что «единственный курс, которому можно следовать неуклонно, — это путь взаимопонимания между людьми...». Однако сам Ромуло держался «курса взаимопонимания» только до тех пор, пока был на трибуне. Сойдя с нее, он стал яростным проповедником «холодной войны» и «политики с позиции силы»... Сила, понятно, чужая, а война — тоже, но тем яростнее он потрясает кулачками. Это он был яростным сторонником войны в Корее, он требовал пересмотра устава ООН, чтобы исключить принцип единогласия и развязать руки авантюристам. Это он в статье «Три года для того, чтобы спасти Азию» пугает «коммунистической опасностью» и злобно клевещет на Китайскую Народную Республику.
Карлос Ромуло охотно обнимается с представителями тайваньской марионетки в ООН и поносит Китай...
Таков «курс взаимопонимания» в трактовке Карлоса Ромуло.
Об одной своей статье Ромуло сказал, что она не представляет собой приятного воскресного чтения. Это слишком скромно. Статьи его не могут представлять интереса для мыслящего человека также и в будни — это статьи позера, который, выпятив на первый план самого себя, болтает и фантазирует, не понимая сущности вопроса, о котором идет речь. «Я — представитель свободной Азии!»— вопиёт он с первой строки.
Это еще может сойти за юмор, хотя и мрачноватый. Далее он пишет о страшной, беспросветной нужде, в которой живут народы Юго-Восточной Азии, и тут же, не моргнув глазом, предлагает превратить этот район мира в экономическую витрину, «точно так же, как независимые Филиппины стали политической витриной». Ну, а за витриной-то что?
Ответ на это дают два американских профессора: Г. Роулэнд Коллинз, директор Института международных финансов, и Маркус Нэдлер, руководитель научно-исследовательского отделения института. Вот что они пишут: «Низкая производительность, нищета, широкое распространение аренды и отсутствие удовлетворительных кредитных учреждений способствуют волнениям на Филиппинах». В том же бюллетене, где напечатана эта статья, отмечается, что важнейшие отрасли производства на Филиппинах не достигли довоенного уровня, что методы сельского хозяйства остаются первобытными, что торговое соглашение, заключенное между США и Филиппинами, помогло американскому монополистическому капиталу свести к подчиненному, зависимому положению экономику этой страны. Следует еще добавить, что без разрешения американского президента правительство Филиппин не имеет права изменить денежный курс, не имеет права установить новые таможенные тарифы и т. д.
Нечего сказать, веселенькая получается «витрина»! Как говорится, манил калачом, а угостил кирпичом.
Рекламируя планы создания «экономических витрин» на американские деньги, Ромуло пытается убедить читателей, что капиталисты сначала ограбили народы Азии, довели их до нищеты, а теперь готовы разориться и вернуть награбленное. Но кто же этому поверит?
Карлос Ромуло не только изобретает один проект за другим, но и угрожает, принимая величественную позу.
Он даже игриво сравнивает себя с Наполеоном, находя утешение в том, что французский полководец тоже был маленького роста.
«Я по большей части смотрел на людей снизу вверх»,— признается генерал Ромуло. Это сразу заметно — на этом он построил и свою политическую карьеру. Что это не домысел и не шутка, подтверждает сам Карлос Ромуло, подтверждает с откровенным и наглым цинизмом. «У нас, крошек, есть одно преимущество, — писал он.— Люди не так настороженно относятся к коротышкам...» Значит, льсти, не опасаясь быть разоблаченным, втирайся в доверие, не боясь того, что тебя уличат!.. «Мне приходилось слышать,— пишет далее Ромуло,— что улыбка — моя фирменная марка... Я действительно извлекаю пользу из того обстоятельства, что перед маленьким человечком с большой улыбкой трудно устоять...»
Надо честно признать, что в этом случае генерал Ромуло перетартюфил самого Тартюфа. Талантов в нем никогда никаких не замечалось, товарищи в юности говорили ему, что он туп, и это, надо полагать, соответствовало истине. Тем не менее, он сумел получить американские ордена, чин генерала, был послом Филиппин в США, постоянным представителем в ООН и т. д.
Однако заглядывание снизу вверх и «фирменная улыбка» не всегда выручали чернильного генерала (Ромуло никогда и ничем не командовал), случались у него и просчеты. Одно время при помощи американского дядюшки он изо всех сил пытался вскарабкаться на кресло генерального секретаря ООН. Не получилось. В 1953 году Карлос Ромуло карабкался в другое кресло — в кресло президента Филиппин. Но и до президентского кресла Карлос Ромуло не дотянулся — как говорится, руки коротки.
Сообщают, что сейчас генерал Ромуло укладывает чемоданы и собирается в поездку. Куда? В Бандунг, на конференцию стран Азии и Африки. Цель этой конференции — объединить усилия стран Азии и Африки для борьбы против колониализма, за мир и независимость. Вашингтон, страстно мечтающий о срыве этой конференции, подкидывает туда генерала Ромуло в качестве малокалиберной мины...
Он будет смотреть снизу вверх.
Будет изображать представителя филиппинского «рая».
Будет улыбаться «фирменной улыбкой».
Однако можно заранее сказать, что ничего путного
У него и на этот раз не получится. Манильский Тартюф, проживающий в Нью-Йорке, слишком хорошо известен в странах Азии...
Эти строки писались в апреле 1955 года.
...Два года спустя, находясь в Нью-Йорке, я увидел, как на трибуну ООН поднялся маленький, невзрачный и ощипанный человек. Он предложил изгнать Венгрию из ООН или вернуть в правительство Имре Надя, сморозил какую-то непроходимую глупость по вопросу о разоружении и сошел, не пожав даже тощего урожая аплодисментов.
Это был Карлос Ромуло. Он не стал ни президентом Филиппин, ни генеральным секретарем ООН, не подвинулся за эти годы ни на одну ступеньку по лестнице политического карьеризма. Азиатские страны, не соблазнившись «филиппинской витриной», пошли своим путем, количество их представителей в ООН увеличилось, и Карлос Ромуло, растерявший былой гонор, все чаще становится предметом насмешек, отнюдь не всегда добродушных. Американцы тоже потеряли к нему интерес и расценивают его по заслугам — как винтик в машине голосования, который может быть легко заменен...
1955