понедельник, 27 августа 2007
Нам просто нечего терять. И каждый момент - риск перестать быть вечностью. Капля дождя сорвавшаяся вниз из тучи. Кружащая в безумном вальсе. Сталкивающаяся с прочими заложниками своей свободы падения. Мы сливаемся с другими, мы пожираем нас. Мы сильные и мы слабые.
читать дальшеПочему никто не любит дождь. Почему скрывается от этого назойливого умирания мириады миров. Крыши, стены, душные и обклеенные цветной бумагой чтобы не чувствовать давления. Мы придумали, как позитивно направить энергию, чтобы обмануть звериную натуру. Однако демон рвется, и мы включаем громче музыку, мы любим телевизоры. Это убивает наши мозги. Это делает нас лучше, лучше в мире, лишенном звуковой пустоты, облекающего липкого вакуума.
Слышите, мы живы! Наши сигнальные флажки сотрясают хрупкие стены ульев, выстроенных добрыми бортниками. У нас есть улей, за это мы отдаем самое себя. Тщательно разжевывая чувства, обогащая их умиранием каждого нейрона, порождая то самое настоящее, золотое сокровище – душу, которая засыпает каждое утро, когда мы очнемся от реальности и идем на работу. Уют и надежность потихоньку впитывают её каждым сантиметром дорогой обивки, каждым купленным электро-помощником, стекает в пыльную пену ванн. Мы вкладываем любовь во всякую бездушную штуковину. И она отдает это тепло обратно
Вещи не могут хранить тепло. Они родились быть холодными. Мы благодарно дышим эманациями окружающего тепла и заботы. Но когда вещей становится много, они пожирают нас. Нужно купить что-нибудь новое, психоэргономичное, но и оно вскоре становится вампирчиком. Мы слабеем, бренные тела как ходячие мумии. Это старость.
Когда струи ливня барабанят по плечам, лупят бешено целующуюся парочку, они умирают. Это кощунство, это злорадное преступление. Но им не грустно как другим, они счаст-ли-вы. И дождинки тоже счастливы. Они умирают, но это всё так не важно. Они были жизнью, они не думали, не выбирали судьбу и не стали историей. Они просто яростный порыв божественный ветра.