Мир нашим крышам.
В Ив я расправил крылья двадцать первого рамадана двадцать восьмого по хиджре. Сальтернативничал, было оное днём раньше. Множественные спектаторы производили впечатление айев.
Гипноз твоего тела, твоего взгляда, твоего голоса. Моя тсин’ай, твоя Х-сингулярность завораживает. О тебе я не думаю всё время. Цханима.
Я ем дамские пальчики и сплёвываю косточки на Андромеду. А луна вся в третьем периоде. Период, когда не нужны никакие палочки. А она так брутальна в своём бессмертии. Знаешь, я выходил в фазе розового сна видел лишь утреннюю звезду, и понял что слеп, причём амбивалентно. Но выводов не сделал. А потом сказал, что это всё неэкологично. Вся моя жизнь в целом.
Я твой Е-диэрезис, если не брать во внимание суровых ёжиков. Глупо комплицировать, глупо. К чему апартеизм бремени и недалёкости? Узнаешь, когда взвесишь неуязвимость и неприкасаемость.
Гипноз твоего тела, твоего взгляда, твоего голоса. Моя тсин’ай, твоя Х-сингулярность завораживает. О тебе я не думаю всё время. Цханима.
Я ем дамские пальчики и сплёвываю косточки на Андромеду. А луна вся в третьем периоде. Период, когда не нужны никакие палочки. А она так брутальна в своём бессмертии. Знаешь, я выходил в фазе розового сна видел лишь утреннюю звезду, и понял что слеп, причём амбивалентно. Но выводов не сделал. А потом сказал, что это всё неэкологично. Вся моя жизнь в целом.
Я твой Е-диэрезис, если не брать во внимание суровых ёжиков. Глупо комплицировать, глупо. К чему апартеизм бремени и недалёкости? Узнаешь, когда взвесишь неуязвимость и неприкасаемость.