Мир нашим крышам.
Смотри, мой яростный голубь, что компилируется в результате желания.
Я сtearаюсь в слэш, моё фиолетовое "I" возгоняется, минуя все стадии, и ах, сублимируется.
Всё зелено рррычу я. А ты лишь дразнишь, лаская древо, чревоточина которого - ай. Это грёбанное
爱
всего лишь когти, крышка, сердце и биение. Никакой символогии, никаких синологов, я - твой обожженный закат. Осторожно степ-апая в торсионные поля, кисточками страсти глажу твой бархатный покров, собирая трепет и сладость нежности. Ты не шепчешь, беззвучно выдыхая моё имя, ярчайшее из минцзы. Лишь тебе оно открыто, можешь владеть моей душой, и либо сгинуть его, выдернув все акупунктиры, либо впустить его в покои.
Я затягиваю в воронку ненасытности твои спелые орешки
censored!
Как же подогревают подводные камни эти ажурные препятствия. "Так нужно, но не прерывайся..." Это же аксиоматично, в моих зрачках лишь свет твоих губ, их мяг-кость и под-датливость, но поданное через большое сопротивление в 1+2+3+4+...+33+34+35+36 Ом. И это Ом, и к нему я возвращаюсь вновь и вновь, перебивая тебя, черпая вдохновение.
Капиллярами чую, ты эвфемизм экстаза, ты знаешь "как жарко, как хорошо", ты серьёзно "ценишь вкус рыбы, и совсем не употребляешь мяса", ты хочешь "не останавливаться" и да "всё хорошо, да, да, да". И ты узнаешь "как глупо мы сейчас выглядим."
Я сtearаюсь в слэш, моё фиолетовое "I" возгоняется, минуя все стадии, и ах, сублимируется.
Всё зелено рррычу я. А ты лишь дразнишь, лаская древо, чревоточина которого - ай. Это грёбанное
爱
всего лишь когти, крышка, сердце и биение. Никакой символогии, никаких синологов, я - твой обожженный закат. Осторожно степ-апая в торсионные поля, кисточками страсти глажу твой бархатный покров, собирая трепет и сладость нежности. Ты не шепчешь, беззвучно выдыхая моё имя, ярчайшее из минцзы. Лишь тебе оно открыто, можешь владеть моей душой, и либо сгинуть его, выдернув все акупунктиры, либо впустить его в покои.
Я затягиваю в воронку ненасытности твои спелые орешки
censored!
Как же подогревают подводные камни эти ажурные препятствия. "Так нужно, но не прерывайся..." Это же аксиоматично, в моих зрачках лишь свет твоих губ, их мяг-кость и под-датливость, но поданное через большое сопротивление в 1+2+3+4+...+33+34+35+36 Ом. И это Ом, и к нему я возвращаюсь вновь и вновь, перебивая тебя, черпая вдохновение.
Капиллярами чую, ты эвфемизм экстаза, ты знаешь "как жарко, как хорошо", ты серьёзно "ценишь вкус рыбы, и совсем не употребляешь мяса", ты хочешь "не останавливаться" и да "всё хорошо, да, да, да". И ты узнаешь "как глупо мы сейчас выглядим."